Истинная религия не есть система философского вероучения, к которой можно прийти логическим путем и которую можно обосновать естественными доказательствами. Не является она и фантастическим и мистическим опытом неописуемых экстатических чувств, доступных только романтическим приверженцам мистицизма. Религия не есть продукт рациональных обоснований, однако—при взгляде изнутри—она вполне обоснованна. Религия не является производным логических посылок человеческой философии, однако—как нравственный опыт—она полностью логична. Религия есть переживание божественности в сознании эволюционного нравственного существа. Она выражает истинный опыт вечных реальностей времени, духовное удовлетворение создания еще при жизни во плоти.
Настройщик Мышления не располагает каким-либо особым механизмом, посредством которого он добивается самовыражения. Не существует какой-либо мистической религиозной способности к восприятию или выражению религиозных чувств. Такой опыт становится возможным благодаря естественному, предопределенному механизму смертного разума. И в этом заключается одно из объяснений трудности, с которой сталкивается Настройщик при непосредственном общении с материальным разумом—местом его постоянного пребывания.
Божественный дух устанавливает связь со смертным человеком не в сфере чувств или эмоций, а в области высшего и наиболее одухотворенного мышления. Именно ваши мысли, а не чувства, ведут вас к Богу. Божественную сущность можно увидеть только глазами разума. Однако тот разум, который действительно постигает Бога—слышит внутреннего Настройщика,—есть разум чистый. «Без святости никто не увидит Господа». Всё это внутреннее духовное общение именуется духовной проницательностью. Такой религиозный опыт является следствием совокупного влияния на разум Настройщика и Духа Истины, функционирующих и воздействующих в среде идей, идеалов, прозрений и духовных устремлений эволюционирующих Божьих сынов.
Следовательно, религия живет и развивается не за счет зрения и чувств, а за счет прозрения и веры. Она заключается не в открытии новых фактов или обретении уникального опыта, а в открытии новых—духовных—значений уже известных человечеству фактов. Высший религиозный опыт не зависит от предшествующего проявления веры, следования традиции или подчинения авторитету. Не является религия и порождением возвышенных чувств и чисто мистических переживаний. Скорее, она представляет собой глубочайший, действительный опыт духовного общения с воздействующими на человека духовными сущностями, пребывающими в человеческом разуме. И в той мере, в какой подобный опыт определим в терминах психологии, религия есть просто опыт переживания реальности веры в Бога в качестве реальности такого чисто личного опыта.
Хотя религия не есть продукт рационалистических спекуляций материальной космологии, она, тем не менее, является результатом всецело умственного постижения, берущего начало в опыте человеческого разума. Религия не рождается ни из мистического созерцания, ни из отдельных размышлений, хотя она всегда остается в большей или меньшей степени загадкой, извечно неопределимой и необъяснимой в терминах чисто интеллектуальных обоснований и философской логики. Жемчужины истинной религии зарождаются в области нравственного сознания человека и проявляются в процессе роста его духовной проницательности—той способности человеческой личности, которая появляется благодаря присутствию раскрывающего Бога Настройщика Мышления в жаждущем Бога смертном разуме.
Вера объединяет нравственную проницательность со способностью сознательно различать ценности, а предшествующее раннее эволюционное чувство долга завершает родословную истинной религии. Со временем религиозный опыт проявляется в некотором осознании Бога и бесспорной уверенности в спасении верующей личности.
Как видно, природа религиозных устремлений и духовных побуждений не такова, чтобы заставить человека только желать верить в Бога: скорее, их сущность и могущество оставляют в человеке глубокий след—убеждение, что ему следует верить в Бога. Чувство эволюционного долга и обязательства, появляющиеся вследствие озарения, которое приходит вместе с откровением, производят столь глубокое впечатление на нравственную природу человека, что он окончательно достигает того состояния разума и того отношения души, при которых он приходит к выводу, что у него нет права не верить в Бога. Наконец, высокая и сверхфилософская мудрость таких просвещенных и дисциплинированных индивидуумов учит их тому, что сомневаться в Боге или не доверять его благости означало бы оказаться неверным по отношению к самой реальной и глубочайшей сущности, содержащейся в человеческом разуме и душе,—его божественному Настройщику.