Когда они находились в горах, у Иисуса состоялся длительный разговор с боязливым и подавленным молодым человеком. Неспособный обрести утешение и мужество в общении со своими товарищами, этот юноша стремился к уединению в горах; он вырос с ощущением беспомощности и неполноценности. Эти природные наклонности были усилены многочисленными трудными обстоятельствами, с которыми юноша столкнулся в своей жизни,—в первую очередь с потерей отца в двенадцатилетнем возрасте. Когда они повстречались, Иисус сказал: «Приветствую тебя, мой друг! Отчего ты столь удручен в такой прекрасный день? Если произошло нечто, расстроившее тебя, быть может, я смогу тебе чем-то помочь? Как бы то ни было, я с большим удовольствием предлагаю свои услуги».
Молодой человек не хотел отвечать, и Иисус вторично обратился к его душе со словами: «Насколько я понимаю, ты бежал сюда, в горы, чтобы уйти от людей; поэтому ты, конечно, не желаешь со мной разговаривать, однако я хотел бы знать, знакомы ли тебе эти холмы; знаешь ли ты горные тропы? И быть может, ты сможешь подсказать мне, как лучше всего добраться до Феникса?» Надо сказать, что юноша хорошо знал эти горы, и ему действительно захотелось рассказать Иисусу, как попасть в Феникс,—захотелось настолько, что он начертил на земле все тропы и исчерпывающе объяснил каждую деталь. Однако он был поражен и заинтригован, когда Иисус—попрощавшись и сделав вид, будто уходит,—внезапно повернулся и сказал: «Я не сомневаюсь в том, что ты хочешь остаться наедине со своей безутешностью; однако с моей стороны было бы столь же недобрым, сколь несправедливым получить такую великодушную помощь—узнать о том, как лучше всего добраться до Феникса,—и после этого бездумно покинуть тебя, не попытавшись хоть как-то ответить на твой призыв—помочь тебе и наставить на лучший путь к судьбоносной цели, которую ты ищешь в своем сердце, обитая здесь, на склоне горы. Так же как ты прекрасно знаешь тропы, ведущие к Фениксу, ибо не раз ходил ими, так и я хорошо знаю путь к городу твоих сокрушенных надежд и несбывшихся мечтаний. И поскольку ты попросил меня о помощи, я не разочарую тебя». Уже почти сраженный словами Иисуса, юноша все-таки пробормотал: «Но я не просил тебя ни о чём...» Ласково положив ему руку на плечо, Иисус сказал: «Нет, сын мой, не словами, а тоскующим взглядом ты воззвал к моему сердцу. Мой мальчик, уныние и отчаяние, написанные на твоем лице, являются красноречивым призывом о помощи для тех, кто любит своих ближних. Присядем, и я расскажу тебе о тропах служения и путях счастья, уводящих от собственных печалей к радостям любвеобильных трудов в братстве людей и служении небесному Богу».
К этому времени юноша уже жаждал поговорить с Иисусом, и он упал на колени, умоляя Иисуса помочь ему—указать ему путь спасения от своего мира, в котором он знал только горе и неудачу. Иисус сказал: «Поднимись, мой друг! Встань, как подобает мужчине! Тебя могут окружать мелкие враги, тебе могут мешать многие препятствия, но значительные и реальные вещи этого мира и вселенной—на твоей стороне. Солнце встает каждое утро, чтобы приветствовать тебя—точно так же, как оно приветствует самых могущественных и процветающих людей на земле. Посмотри: у тебя сильное тело и могучие мускулы—твои физические возможности выше средних. Конечно, они практически бесполезны, пока ты сидишь здесь, на склоне горы, и горюешь из-за своих несчастий—реальных и вымышленных. Однако с помощью своего тела ты мог бы вершить великие дела, если бы поспешил туда, где тебя ждут эти великие дела. Ты пытаешься бежать от своего несчастного „я“, но это невозможно. Ты и твои жизненные проблемы реальны; пока ты жив, ты не можешь уклониться от них. Но посмотри же: ты обладаешь ясным и способным умом; для управления твоим сильным телом тебе дана хорошая голова. Заставь этот разум решать свои проблемы; научи свой интеллект работать на тебя; не позволяй себе оставаться во власти страха, подобно бездумному животному. Ты должен сделать свой разум мужественным союзником в решении жизненных проблем—вместо того, чтобы быть рабом страха и покорным слугой подавленности и поражения, каким ты являлся до сих пор. Но самым ценным твоим даром, потенциалом настоящего достижения является дух, который живет в тебе и который будет побуждать и воодушевлять твой разум так, чтобы он контролировал себя и стимулировал тело, если только ты освободишь его от бремени страха и тем самым позволишь своей духовной природе начать избавляться от зла бездействия благодаря могущественному присутствию живой веры. И тогда эта вера сразу же преодолеет страх перед людьми за счет неотразимого присутствия той новой и всепоглощающей любви к своим собратьям, которая вскоре начнет переполнять твою душу благодаря рожденному в твоем сердце сознанию того, что ты являешься Божьим дитя.
Сегодня, мой сын, тебе предстоит родиться заново, заново утвердиться в качестве человека веры, мужества и преданного служения людям во имя Бога. И когда ты по-новому воспринимаешь в себе жизнь, ты по-новому воспринимаешь вселенную. Ты родился заново—родился в духе, и отныне вся твоя жизнь станет одним победоносным свершением. Неприятности будут закалять тебя, разочарования будут пришпоривать тебя; трудности будут подзадоривать тебя, а препятствия будут придавать тебе сил. Восстань, юноша! Распрощайся с жизнью, проведенной в раболепном страхе и малодушном бегстве. Поспеши назад, к выполнению своего долга, и проживи свою жизнь во плоти как сын Божий—смертный, который посвящен облагораживающему служению человеку на земле в преддверии возвышенного и бесконечного служения Богу в вечности».
И этот юноша, Фортун, впоследствии стал вождем христиан на Крите и близким соратником Тита в его усилиях по воспитанию критских верующих.
Прекрасно отдохнув и набравшись сил, путешественники собрались в путь и однажды в полдень отплыли в северную Африку, в Карфаген, сделав на два дня остановку в Кирене. Именно здесь Иисус и Ганид оказали первую медицинскую помощь мальчику по имени Руф, который был ранен при поломке запряженной быками груженой телеги. Они отнесли его домой к матери, а его отец, Симон, не мог и предположить, что человек, чей крест он впоследствии нес по приказу римского солдата, был тем самым незнакомцем, который однажды помог его сыну.