В Китае буддизм появился в первом тысячелетии после Христа, и он хорошо вписался в религиозные традиции желтой расы. Поклоняясь предкам, в течение долгого времени желтые люди молились своим усопшим; теперь они могли также молиться за них. Буддизм быстро смешался с остатками ритуальных обрядов разрушавшегося даосизма. Вскоре эта новая синтетическая религия, с ее храмами и стройными религиозными обрядами, стала общепризнанным культом народов Китая, Кореи и Японии.
Хотя в некоторых отношениях и прискорбно, что буддизм получил широкое распространение только после того, как последователи Гаутамы настолько извратили культовые традиции и учения, что превратили его в божество, тем не менее, этот миф о человеческой жизни Будды, даже приукрашенный множеством чудес, оказался чрезвычайно привлекательным для сторонников северного евангелия буддизма, или махаяны.
Некоторые из последующих приверженцев Шакьямуни Будды учили, что его дух периодически возвращается на землю в виде живого Будды. Это открыло путь для бесконечного потока статуй и храмов Будды, буддистских ритуалов и самозванцев, называвших себя «живыми Буддами». Так религия великого индийского протестанта оказалась опутанной теми самыми ритуальными обрядами и заклинаниями, с которыми он столь бесстрашно боролся и которые столь героически осуждал.
Огромный прогресс буддистской философии заключался в ее понимании относительности всякой истины. Эта гипотеза позволила буддистам согласовать и связать воедино расхождения в своих собственных религиозных писаниях, равно как и различия между своими и многими другими писаниями. Они учили, что маленькая истина—для небольших умов, большая истина—для глубоких умов.
Также, согласно этой философии, в каждом человеке заключена присущая Будде (божественная) сущность, и человек, благодаря своим собственным усилиям, может достигнуть реализации своей внутренней божественности. Это учение является одним из наиболее ясных изложений истины о внутренних Настройщиках в урантийских религиях.
Вместе с тем, огромный недостаток изначального евангелия Сиддхартхи—в том виде, в котором оно было истолковано его последователями,—заключался в том, что оно пыталось завершить освобождение человеческого «я» от всех ограничений смертной сущности через изоляцию «я» от объективной реальности. Истинно космическая самореализация является следствием отождествления с космической реальностью и с конечным космосом энергии, разума и духа, связанных пространством и обусловленных временем.
Однако, хотя церемонии и внешние ритуалы буддизма были в огромной степени испорчены обрядами и ритуалами тех стран, где он получил распространение, это вырождение не имело столь же явного характера в мудрой жизни великих мыслителей, которые время от времени принимали эту систему мысли и веры. Более двух тысячелетий усилия многих лучших умов Азии были сосредоточены на проблеме постижения абсолютной истины и истины об Абсолюте.
Развитие высокого представления об Абсолюте стало возможным благодаря использованию многих источников мысли и сложной аргументации. Совершенствование доктрины о бесконечности не получило столь же ясного определения, как эволюция концепции Бога в иудейской теологии. Тем не менее, можно выделить несколько общих уровней, которых достигли буддистские умы, на которых они задержались и которые они прошли на пути к созданию представления о Первоисточнике вселенных:
1. Легенда о Гаутаме. В основе этого представления лежал исторический факт жизни и учений Сиддхартхи—индийского князя-пророка. Проходя через века и просторы Азии, эта легенда всё больше превращалась в миф, в результате чего она перестала быть представлением о Гаутаме как о просветленном и начала приобретать дополнительные черты.
2. Множественные Будды. Выдвигался аргумент о том, что если Гаутама пришел к народам Индии, то в далеком прошлом и далеком будущем человеческие расы должны были и, несомненно, должны будут получать благословение в лице других учителей истины. Это породило представление о том, что существует неограниченное, бесконечное число Будд, и даже о том, что любой человек может стремиться стать Буддой—обрести его божественность.
3. Абсолютный Будда. Когда число Будд стало приближаться к бесконечности, мыслители того времени пришли к необходимости повторного объединения этого громоздкого представления. Согласно новому учению, все Будды являлись проявлением некоторой высшей сущности, некоего Вечного, обладающего бесконечным и неопределенным существованием, некоего Абсолютного Источника всей реальности. С этого времени буддистская концепция Божества—в своей высшей форме—отделяется от человеческой личности Гаутамы Сиддхартхи и освобождается от сковывавших ее антропоморфических ограничений. Окончательная концепция Вечного Будды вполне позволяет отождествить его с Абсолютом, иногда—даже с бесконечным Я ЕСТЬ.
Несмотря на то что эта идея Абсолютного Божества никогда не была особенно популярной среди народов Азии, она всё же позволила мыслящим людям этих стран объединить свою философию и согласовать свою космологию. Концепция Абсолютного Будды иногда является квазиличностной, иногда—полностью безличностной и доходит даже до представления о бесконечной созидательной силе. Хотя такие идеи полезны для философии, они не являются принципиальными для религиозного развития. Даже антропоморфический Ягве представляет большую религиозную ценность, чем бесконечно далекий Абсолют буддизма или брахманизма.
Временами Абсолют представлялся даже заключенным в бесконечном Я ЕСТЬ. Но такие рассуждения были слабым утешением для страждущих масс, которые надеялись услышать слова надежды, услышать простое евангелие Салима, гласящее, что вера в Бога принесет божественное благоволение и вечную жизнь.