В целом, в любую эпоху положение женщины является надежным критерием эволюционного прогресса брака как социального института, в то время как прогресс самого брака является достаточно точным показателем развития человеческой цивилизации.
Положение женщины всегда было социальным парадоксом; она всегда искусно управляла мужчиной, всегда использовала более сильное половое чувство мужчины в своих интересах и для своего развития. Умело пользуясь половой привлекательностью, ей часто удавалось удерживать мужчину в своей власти—даже тогда, когда она была его полной рабыней.
В древности женщина была для мужчины не другом, возлюбленной, любовницей и партнером, а скорее предметом собственности, служанкой или рабыней, позднее—экономическим партнером, забавой и роженицей. Тем не менее, необходимые и дающие удовлетворение половые отношения обязательно включали элемент выбора и сотрудничества со стороны женщины, и это всегда позволяло умной женщине существенно влиять на свое непосредственное положение, независимо от общего социального положения слабого пола. Но недоверие мужчины и его подозрительность отнюдь не ослаблялись тем фактом, что во все времена женщине приходилось прибегать к хитростям в попытке облегчить свою кабалу.
Мужчины и женщины всегда плохо понимали друг друга. Мужчине было трудно понять женщину, на которую он смотрел с причудливой смесью невежественного недоверия и боязливого очарования, если не с подозрением и презрением. Многие племенные и народные легенды возлагают вину на Еву, Пандору или еще какую-нибудь представительницу женского пола. Эти повествования всегда искажались так, чтобы представить женщину приносящей мужчине зло. Всё это отражает недоверие к женщине, которое некогда было всеобщим. Первой из причин, приводимых в защиту безбрачного духовенства, приводится испорченность женщины. Тот факт, что большинство мнимых ведьм были женщинами, не улучшал традиционного представления об этом поле.
В течение долгого времени мужчины считали женщин странными, даже ненормальными. Более того, они верили, что у женщин нет души и поэтому не давали им имен. В древности существовал огромный страх первого полового сношения с женщиной; поэтому обычно первым с девственницей совокуплялся жрец. Зловещей считалась даже тень женщины.
Когда-то бытовало мнение, что деторождение делает женщину опасной и нечистой. И многие племенные нравы требовали, чтобы после родов мать совершала сложные очистительные обряды. За исключением тех групп, где в родах принимал участие муж, рожениц остерегались, оставляли в одиночестве. Древние люди стремились не допускать родов в доме. В конце концов, пожилым женщинам было дозволено помогать матери при родах, и эта практика привела к появлению профессиональных акушерок. Во время родов, в попытке облегчить страдания, говорилось и делалось множество глупостей. По обычаю, новорожденного обрызгивали святой водой, чтобы воспрепятствовать проникновению духов.
У несмешанных племен деторождение протекало сравнительно легко и длилось не более двух-трех часов; у смешанных рас оно редко бывает столь же легким. Если женщина умирала при родах, особенно при рождении двойни, ее считали виновной в прелюбодеянии с духом. Впоследствии более высокоразвитые племена взирали на смерть при родах как на волю небес; считалось, что такая мать погибла за благородное дело.
Так называемая скромность женщины в одежде и демонстрации своей внешности порождалась смертельным страхом быть увиденной во время менструации. Это считалось тяжким грехом, нарушением табу. Древние нравы требовали, чтобы каждая женщина—с юности до окончания детородного периода—раз в месяц в течение одной недели находилась в полной изоляции от семьи и общества. Всё, до чего она могла дотронуться, на что она могла сесть или лечь, считалось оскверненным. В течение длительного времени сохранялся обычай жестокого избиения девушки после каждой менструации в стремлении изгнать злой дух из ее тела. Но когда женщина выходила из возраста деторождения, ей обычно уделяли больше внимания, предоставляя больше прав и привилегий. С учетом всего этого, презрительное отношение к женщинам не было странным. Даже греки считали женщину в период менструации одним из трех источников скверны, причем двумя другими были свинина и чеснок.
Несмотря на всю свою нелепость, эти древние поверья приносили определенную пользу, ибо раз в месяц, по крайней мере, в молодости, изможденные женщины получали одну неделю для долгожданного отдыха и полезных размышлений. Благодаря этому они могли оттачивать свой ум, что в остальное время помогало им общаться с мужчинами. Кроме того, карантин, которому подвергались женщины, не давал мужчинам чрезмерно потакать своему половому желанию, что косвенно способствовало ограничению роста населения и большей сдержанности.
Огромный прогресс был достигнут после того как мужчина лишился права убивать свою жену по собственной воле. Таким же образом шагом вперед стало право женщины владеть свадебными подарками. Позднее она получила законное право владеть и управлять собственностью и даже избавляться от нее, но в течение долгого времени она не могла занимать церковных или государственных постов. С женщиной всегда обращались в большей или меньшей степени как с собственностью, что продолжается и в двадцатом веке после Христа. В общемировом масштабе, женщина еще не освободилась от сковывающей власти мужчин. Даже у развитых народов стремление мужчины защитить женщину всегда скрывало под собой утверждение своего превосходства.
Однако первобытные женщины не испытывали по отношению к себе чувства жалости, как это бывает с их современными сестрами. Несмотря ни на что, они были достаточно счастливы и довольны; они и представить себе не могли лучшего или иного способа существования.