В ту субботу выдался прекрасный день, и весь Назарет, как друзья, так и враги, отправились в синагогу послушать своего бывшего земляка. Многим из апостольского окружения пришлось остаться за стенами синагоги, которая не смогла вместить всех желающих. Юношей Иисус часто выступал в этом храме, и в то утро, когда начальник синагоги передал ему свиток со священными письменами для прочтения отрывка из Писаний, никто из присутствовавших, казалось, не вспомнил, что это был тот самый манускрипт, который Иисус подарил этой синагоге.
В тот день богослужение проводилось точно так же, как и в те времена, когда Иисус приходил сюда мальчиком. Вместе с начальником синагоги он поднялся на кафедру, и служба началась с произнесения двух молитв: «Благословен Господь, Царь мира, образующий свет и творящий тьму, создающий мир и сотворяющий всё; кто, в милосердии своем, дает свет земле и тем, кто пребывает на ней в благости, день за днем и каждый день, возрождает чудеса творения. Благословен Господь наш Бог за славу его творений и за светила, льющие свет и сотворенные им для похвалы своей. Селах. Благословен Господь наш Бог, образовавший светила».
После короткой паузы они произнесли вторую молитву: «Велика любовь, которую Господь наш Бог неизменно являет нам; огромно сострадание, переполняющее сердце Отца и Царя, жалеющего нас во имя наших отцов, которые верили ему. Ты научил их уставам жизни; будь милостив к нам и научи нас. Просвети глаза наши законом; побуди сердца наши хранить верность твоим заповедям; соедини сердца наши в любви и страхе пред твоим именем, и да не устыдимся до скончания века. Ибо ты Бог, дающий спасение, и ты избрал нас из всех наций и языков, и в истине привел нас к своему великому имени,—слава тебе,—дабы с любовью возносили мы хвалу твоему единству. Благословен Господь, в любви избравший свой народ Израиля».
Затем прихожане произнесли шему—еврейский символ веры. Этот ритуал заключался в повторении многочисленных отрывков из закона и означал, что молящиеся принимали на себя бремя небесного царства, равно как и бремя заповедей на дневное и ночное время.
После этого была прочитана третья молитва: «Воистину ты—Ягве, наш Бог и Бог наших отцов; наш Царь и Царь наших отцов; наш Спаситель и Спаситель наших отцов; наш Создатель и оплот нашего спасения; наша помощь и наш освободитель. Имя твое предвечно, и нет Бога иного, кроме тебя. Новыми песнями воспевали на берегу твое имя те, кому ты даровал избавление; в один голос прославляли они тебя и называли своим Царем, говоря: Ягве владыкой будет в мире бескрайнем. Благословен Господь, спасающий Израиль».
Затем начальник синагоги занял свое место перед ковчегом—то есть шкафом, где хранились священные письмена,—и приступил к чтению девятнадцати благодарственных молитв, или благодарений. Однако в данном случае было желательно сократить службу, чтобы у высокого гостя осталось больше времени на свое выступление; поэтому были прочитаны только первое и последнее благодарения. Первое звучало так: «Благословен Господь наш Бог и Бог наших отцов—Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова; великий, могучий и грозный Бог, который являет милосердие и доброту, который всё сотворяет, который помнит благодатные обещания, данные нашим отцам, и спасает их детей ради своего имени, в любви. О царь, помощник, спаситель и защитник! Благословен ты, о Ягве, защитник Авраама».
Затем прозвучало последнее благодарение: «Одари же свой народ Израиля великим вечным миром, ибо ты—Царь и Господь всякого мира. Угодно тебе благословлять Израиль миром во все времена и во всякий час. Благословен ты, Ягве, благословляющий миром свой народ Израиля». Пока начальник синагоги читал благодарения, прихожане не смотрели на него. Вслед за благодарениями он произнес подобающую для данного случая молитву в свободной форме, и когда он закончил ее, все прихожане отозвались дружным «аминь».
После этого хазан подошел к ковчегу и вынул свиток, который он передал Иисусу, чтобы тот прочитал отрывок из Писаний. Обычно приглашалось семь человек, читавших не менее трех стихов из закона, однако в данном случае этот обычай был нарушен, чтобы позволить гостю прочитать выбранный им самим отрывок. Взяв свиток, Иисус встал и начал читать из Второзакония: «Ибо заповедь, которую я даю вам сегодня, не скрыта от тебя и не далека. Эта заповедь—не на небе, и вы не можете сказать: „Кто поднимется на небеса и принесет ее нам, чтобы мы услышали ее и исполняли?“ Эта заповедь не на другом краю света, и вы не можете сказать: „Кто для нас пересечет море и принесет ее нам, чтобы мы услышали и исполняли ее?“ Нет, это слово жизни очень близко к вам—прямо перед вами и в ваших сердцах, чтобы вы могли знать его и подчиняться ему».
Закончив читать из закона, он перешел к Исайе и продолжал: «Господь вложил в меня свой дух, ибо он избрал меня благовествовать нищим. Он послал меня возвещать свободу пленным и прозрение слепым, освобождать мучеников и проповедовать благоприятный Господний год».
Иисус закрыл книгу и, отдав ее начальнику синагоги, сел и обратился к людям с речью. Он начал ее словами: «Ныне свершилось писание это». И затем в течение почти пятнадцати минут Иисус говорил о «сынах и дочерях Божьих». Многим понравилась его речь, и они восхищались его благодатными словами и мудростью.
Обычно после официальной части богослужения выступающий оставался в синагоге, чтобы те, кто хотел, могли задать свои вопросы. Так и в это субботнее утро Иисус сошел с кафедры в толпу, и люди устремились к нему с вопросами. Среди них было много скандальных личностей, затевавших недоброе, а по краям толпы сновали выродки, нанятые чинить Иисусу неприятности. Многие ученики и евангелисты, не попавшие в синагогу, устремились теперь внутрь и быстро поняли, что назревают неприятности. Они попытались увести Учителя, но он отказался уйти с ними.