Высшее доказательство реальности и эффективности религии заключается в факте человеческого опыта, а именно—в том, что пугливый и подозрительный от природы человек, от рождения наделенный сильным инстинктом самосохранения и жаждущий спасения после смерти, готов полностью доверить свои глубочайшие интересы в отношении настоящего и будущего опеке и руководству той силы и существа, которого в своей вере он именует Богом. В этом заключается важнейшая истина любой религии. Что же касается требований, предъявляемых этой силой или существом к человеку в ответ на заботу и окончательное спасение, то нет двух религий, которые придерживались бы одинаковых взглядов; фактически, все они в той или иной мере расходятся во мнениях.
Оценивая статус любой религии на эволюционной лестнице, лучшим критерием для суждения о ней могут быть ее нравственные взгляды и этические нормы. Чем выше тип религии, тем больше взаимное поощрение, с одной стороны, религии и, с другой, постоянно совершенствующейся социальной морали и этической культуры. Мы не можем судить о религии по состоянию сопутствующей цивилизации; более верный путь оценки истинной природы цивилизации—посмотреть на нее через призму чистоты и благородства ее религии. Многие из самых замечательных религиозных учителей были практически неграмотными. Мудрость мира необязательна для спасительной веры в вечные реальности.
Отличия между религиями разных эпох целиком определяются тем, что люди по-разному понимают реальность и неодинаково воспринимают нравственные ценности, этические отношения и духовные реальности.
Этика есть вечное социальное или расовое зеркало, достоверно отражающее незаметный, в принципе, внутренний духовный и религиозный прогресс. Человек всегда думал о Боге, пользуясь лучшими известными ему категориями—своими глубочайшими идеями и высочайшими идеалами. Даже историческая религия всегда создавала свои концепции Бога на основе высочайших признанных ценностей. Каждое разумное создание называет Богом лучшую и высшую известную ему сущность.
Всякий раз, когда религия сводилась к рассудочным категориям и интеллектуальным выражениям, она позволяла себе критиковать цивилизацию и эволюционный прогресс, оценивая их в соответствии со своими собственными критериями этической культуры и морального прогресса.
Хотя личная религия предшествует эволюции человеческой морали, приходится признать, что институциональная религия неизменно отставала от постепенно изменявшихся нравов человеческих рас. Организованная религия доказала свою консервативную медлительность. Пророки обычно вели людей вперед по пути религиозного развития; теологи обычно сдерживали их. Ввиду того, что религия связана с внутренним, или личным, опытом, она неспособна существенно опережать интеллектуальную эволюцию рас.
Однако религия никогда не улучшается обращением к так называемым чудесам, тяга к которым—это возврат к примитивным религиям магии. Истинная религия не имеет никакого отношения к мнимым чудесам, и богооткровенная религия никогда не ссылается на чудеса в подтверждение своей полномочности. Религия всегда произрастает из личного опыта и опирается на него. И высочайшая земная религия—жизнь Иисуса—была именно таким личным опытом: человек, смертный человек, ищущий Бога и обретающий его во всей полноте в течение одной короткой жизни во плоти; и в этом же человеческом опыте появился Бог, ищущий человека и обретающий его к полному удовлетворению совершенной души, характеризуемой бесконечной верховностью. Такова высочайшая из религий, раскрытых во вселенной Небадон,—земная жизнь Иисуса Назарянина.
[Представлено Мелхиседеком Небадона.]
Русский перевод книги © Фонда Урантия. Все права защищены.